Сага о Фениксе

Сага о Фениксе

Пролог

Они вошли в город без боя.

Градоправители приняли решение, что сражаться бессмысленно, и вынесли золотые ключи от города на бархатной подушке.

Они вошли, не пролив ни капли крови.

Армия. Многотысячное войско, закаленное в боях, прошедшее сквозь голод, смерть, отступления, многочисленные атаки, удары вражеских магов, теперь входило в город. Без боя.

Пала последняя южная крепость под натиском северян. И массивные ворота, которые выдержали многие битвы, открывались перед королем – завоевателем, взявшим твердыню. Без боя.

Стены, видевшие столько крови, не получали сегодня удара камня, выпущенного из катапульты, не сотрясались под штормом боевых заклятий. Поля пред стенами не были усеяны трупами сражающихся, не пылало зарево пожарищ над взятым городом, не раздавались крики людей, умирающих под ударами захватчиков, не было грабежа и магических дуэлей на улочках крепости. Потому что город взяли без боя.

Градоправители, сдавшие город, раскатали по главной улице красную ковровую дорожку, дома вдоль улицы имели исключительно праздничный вид, горожане держали в руках чаши с цветочными лепестками, готовились по указу бросать их под ноги завоевателям. Они встречали короля с севера - теперь их собственного короля!

Благоговейная тишина. Все ждали – и градоправители, и горожане, и герольды на стенах, и почетный караул. Все ждали появления правителя северных земель.

В ворота въехал всадник. Один. Внимательно осмотрел дома, караул, горожан, дорожку и, оставшись довольным осмотром, громко провозгласил:

- Да здравствует правитель Соединенного Королевства, северных и южных провинций и окраинных земель, наш горячо любимый владыка - его величество король Эдуард Седьмой Артонский!

Его последние слова потонули в звуках труб и радостных возгласах жителей взятой крепости. Лепестки цветов оказались в воздухе и начали медленно, словно нехотя, осыпаться на красную ковровую дорожку. Над окнами домов появились роскошные покрывала с надписями, как и толпа гласившими «Да здравствует король!». От шума закладывало уши, и все летели и летели цветочные лепестки.

Наконец в воротах показались первые всадники. По шесть человек в ряд проехала полусотня из личной королевской гвардии. Они цепким взглядом рассматривали толпу из-под забрал шлемов, укрывающих, куда именно направлен их взор, причем шлемы были устроены так, чтобы ничуть не закрывать обзор владельца. Гвардейцы держались ровно, производя неизгладимое впечатление, кони шествовали с одной ноги, ни один из всадников не вырывался вперед ни на дюйм. За исключением масти лошадей да вооружения гвардейцев, вся полусотня была неразличима, словно с одного человека сделали множество слепков. Никто даже не подозревал, что среди закованных в броню бойцов присутствуют маги различной ступени, которые вместе способны сравнять с землей и большую твердыню, но пока их задачей было обнаружение только им ведомым способом возможных злоумышленников и незаметная их нейтрализация.

Наконец въехал сам король в сопровождении приближенных и в окружении двора. Он ослепительно улыбался и лениво помахивал рукой, иногда склоняя голову к визжащим от восторга простолюдинам. Его Светлость Эдуард был облачен в легкую походную броню эльфийской работы, на поясе в позолоченных ножнах висел меч с рукоятью, унизанной рубинами размером с вороний глаз, круп белоснежного коня почти до самой земли покрывала красная атласная мантия. Неожиданно из толпы вырвался плохонький мужичок, бросился к королю и, упав пред ним на колени, начал страстно лобзать копыта пофыркивающего королевского коня. В окружение владыки послышалось возмущение, маги злобно сверкнули глазами, но Эдуард жестом всех успокоил и с улыбкой принялся наблюдать за безрассудным жителем города. Мужичок повторял – «Милостивый правитель, благолепный владыка...». Король чуть склонился к нарушителю порядка, решив, что это хороший способ показать свою щедрость и спросил так, чтобы тот услышал сквозь нарастающий гомон толпы:

- Что тебе нужно?

- О, милостивый король, владыка, изволь просить у тебя подаяния, живу бедно, деток кормить нечем, милостивый король, прошу, подай монетку бедному рабу... - мужичок весь трясся от страха, не смея взглянуть на короля.

Один взгляд короля - и придворные торопливо начали разбрасывать мелкие медные монеты в толпу, горожане ревели от восторга, еще громче раздавались крики «Да здравствует милостивый Эдуард!». Король протянул руку, и ему вложили монетку, он брезгливо обронил ее под ноги мужичку. Тот быстро схватил медяк и запричитал еще сильнее. Потом неожиданно выпрямился и швырнул в морду королевскому коню какой- то пыльцой. Белоснежный прекрасный конь начал брыкаться и жалобно ржать, поднялась паника, злодей попытался скрыться в толпе, но чародей Аркелл, из королевского окружения, сделав отрывистые пассы руками в сторону злоумышленника, испепелил его в мгновение ока. Гвардейцы бросились к королю, не справляющемуся с взбесившимся конем, но было поздно - правитель Соединенного Королевства, северных и южных провинций и окраинных земель Эдуард Седьмой Артонский пал бездыханный - в шее владыки торчала маленькая отравленная стрела.

Со всех сторон послышались крики «Король мертв!», «Короля убили!», «Владыка убит!». Из толпы стали появляться разбойники с мечами, топорами и кистенями в руках, на крышах ближайших домов встали лучники.

В тот день город все же пылал...

Часть 1

Глава 1

На весенний дремлющий лес опустился вечер. Конь устало шлепал подковами по лужам. Плащ промок, несмотря на все увещевания продавца, мол - «Купите, не пожалеете, в окияне не промокните!». Дождь уже прекратился, но с придорожных деревьев стекали струи холодной воды, норовя угодить за шиворот. Из вещей были лишь торба с овсом, сума со скудными пожитками, да меч, бьющий по крупу коня. Ни сменной одежды, ни воды, ничего больше не было.

Заметно потянуло гарью. Дым означал близкое жилье. Уставший коняга поплелся быстрее, да и всадник заметно повеселел. Вскоре животное перешло на плавную рысь, ступая так чтобы не забрызгать седока. Уже стали различимы и огоньки окон. Россыпь желтых светящихся точек будто манила одинокого уставшего путника. Наездник повернулся в седле к дорожной суме, порывшись, достал оттуда какие-то бумаги, бегло изучил и снова убрал в суму. Накинув капюшон на голову, всадник подъехал к стражникам деревни, теперь путник точно видел, что это именно деревня. Наконечники копий и стрел были серебряными, что не удивительно - в такое время вся нечисть и выползала на тракты. К нему двинулся рослый стражник, судя по нашивкам – лейтенант. Всадник молча достал бумаги из чрезседельной сумы, которые бегло просмотрел несколько минут назад, и протянул лейтенанту. Тот, в свою очередь, тщательнейшим образом изучил бумагу, рассмотрел печать и хмуро протянул путнику.

Только Наказующих им еще не хватало. А волшебник третьей ступени Пэстор Димиду был именно Наказующим. Ему стало известно что здесь укрываются изменники короны, которых следовало схватить и доставить Его Величеству ручными. Трое уцелевших бунтовщиков долго скитались по стране, игнорируя разъезды, посты и патрули. Избегали затяжных схваток, предпочитая даже не убивать, а просто убрать с дороги, каким-то чудом не встречались с нечистью, которой преследователи истребили уже несколько сотен. Два месяца они жили, хотя должны были умереть еще тогда, при взятии города.

Вот трактир «Однорогий бык», по данным Воздушной Разведки именно здесь остановились беглецы. Настал час расплаты. Отдав поводья подбежавшему мальчишке, повыше натянув капюшон, Пэстор вошел в трактир. Окинул чистую прибранную залу, десяток столиков, стойку и хозяина трактира, посетителей – двух стражников смены, семерку темных личностей и троих беглецов. Один что-то громко втолковывал двум собеседникам, те размерено кивали. Возникло ощущение, что никто и не обратил внимания на вошедшего, кроме хозяина этого милого заведения. Пэстор подошел к стойке, стуча грязными сапогами по деревянному полу трактира, шумно опустился на табурет, взглядом указал на бочонок пива. Трактирщик понятливо кивнул, налил большую кружку пенящегося пива. Отхлебнув, Пэстор довольно крякнул, бросил на стойку звенящий мешочек. Глаза трактирщика округлились, но увидев что путник направляется к троице, понял его намерения и поспешил удалиться, не забыв сграбастать мешочек.

Тем временем, Димиду уже подошел к троице, встал, выжидая их действий. На его руках трепетали едва заметные полупрозрачные огоньки – готовое сорваться атакующее заклятие. Рассказчик прекратил объяснения и обернулся по направлению настороженных взглядов собеседников. Все четверо напряглись. Вдруг один, точнее одна из беглецов, вскочила, доставая из под одежды несколько ик'рилов* (небольших метательных кинжалов). Другой беглец тоже вскочил, выхватывая из-за спины рагнат* (легкий пехотный одноручный меч). Третий трясся от страха под столом, что очень странно. Пэстор взмахнул руками и двое беглецов разлетелись к стенам, сметая на своем пути столы и стулья, хотя они должны были обратиться кучкой пепла, потянулся вниз под стол, ухватил за шкирку третьего и заглянул в глаза. Страх. Жуткий животный страх пред сильным. Страх. Ничего более.

Пэстор брезгливо отпустил крестьянина, это был не беглец. Тогда где же третий?! Где третий и самый главный из них? И тут он понял... но понял поздно – его пронзил меч, острый меч эльфийской жесткой заточки, с зазубринами, вырывающими плоть, разрывающими органы, оставляя незалечимые раны. Он упал, истекая кровью потомственного мага, слишком поздно пришло понимание, откуда пришла смерть...