Поэт революции

Лежу ничком уткнувшись в лужу крови,

Вокруг – слоистый дым пороховой.

Лишь лед в глазах, и вскинутые брови,

И мухи над пробитой головой.

 

Вбегут на шум, узрят, оцепенеют,

Потом засуетятся, побегут,

Затем же на поминках опьянеют

И хрипло дифирамбы запоют.

 

Мне раньше все казалось обновленьем,

Могучим пробуждением низов.

С восторгом я смотрел и с удивленьем

На руки трудовые без оков.

 

Под трубный звук веселого оркестра,

Оковы переплавив на штыки,

Пока что не с казенного реестра,

Шагали в бой голодные полки.

 

Сначала разгромили оккупантов

(А кто отстал, загнали в лагеря),

Затем, под перезвон родных курантов,

Секли башки за дело и зазря.

 

Потом штыков изъяли половину

И маузеры сделали из них –

Дави, мол, ненавистную вражину,

А ну вылазь, эй, кто в избе притих?!

 

Расстрелы, ссылки, лагеря, этапы...

Закрытые границы - все враги!

Как в корабле, где пушки там, где трапы,

И вместо песен – четкие шаги.

 

Зачем же нужно было столько крови?

О равенстве и воле говоря,

Они разбили старые устои

И нового поставили царя.

 

Зачем им я? Затем что им поверив,

Я стал придворным яростным певцом

И, всех врагов главы страны похерив,

Я был прилюдно назван молодцом.

 

Но, черт возьми! Кому я пел во славу?!

Народу? Нет – деяниям верхов.

И, отравившись сам, я лил отраву

На тех, кто нынче ходит без оков.

 

И радостно выкрикивая строки

Которые я им преподносил,

Они, не исключая драк и склоки,

Работали пока хватало сил.

 

Изнемогая падали и гибли,

На смену им шли новые ряды,

А те, кто поумней, в конторы влипли

И в старых креслах – новые зады.

 

Все. Хватит. Ясно – я был соучастник.

Какой же совесть даст мне приговор?

К тому, вдобавок, я еще и частник –

Вон пистолет, какой тут разговор!..

 

Пустое тело вряд ли вам сгодится –

Вам нужен мозг штампующий стихи.

Берите, коль от стенки отскоблится...

Хватайте, я дарю свои мозги!