Записки заблудившегося в кромешной тьме Ч.3

(12) И вот, наконец-то, круг седьмой, что ждет в нем меня, не знаю. О сколько ужаса я здесь увидел, пройдя все эти шесть кругов. Ну что ж, набравшись тут терпения, войду я в круг седьмой. \\\\\\\\\\\\\\\"Войди - прозвучал здесь голос громкий, - в последний круг войди скорей!\\\\\\\\\\\\\\\" И я вошел в последний круг, не зная о нем тут ничего. Увидел реку душ, летящих тут в бездну света. Остановившись, я спросил: \\\\\\\\\\\\\\\"Куда летите, о души рока?\\\\\\\\\\\\\\\" и кто-то в ответ проговорил \\\\\\\\\\\\\\\"В чистилище! В средний мир!\\\\\\\\\\\\\\\" Они летели туда в надежде на новый свет. Но тут возник образ темный, великий линчеватель душ. Он темной шляпе, обезображено лицо, плаще он черном, в руке длинное лассо. Свершает сам суд он Линча, не спросив разрешения Сатаны. В этом заключен ужас последнего здесь круга, препятствие которое необходимо здесь пройти. Последний круг - несчастье Ада, великий ужас всех времен. Линчеватель был огромных тут размеров. Ловя души в свои сети, идеей ужаса питал их тут и истязал дьявольски хохоча.

И солнце за горизонт здесь заходило, что предвещало мой конец в Аду, и возник передо мной образ черного моего проводника. И он сказал, глядя сурово: «Ну что ж увидел ты мучений боль: с тобою тоже такое будет: наденешь смерти маску и растворишься навсегда».

(13) О, ты невинное дитя, прости меня за все: за то, что я презрел тебя в минуты моей славы. Я выпил здесь бокал отравы предложенный мне кем-то из своих.

Я шел ночью тут однажды, светила полная луна, и склеп издали здесь я увидал. Он предстал передо мною каменным великаном лежащим тут. Он был огромен, длиною в метр, и вход, словно, в землю уходил. И подошел из любопытства, в него меня что-то позвало. И вот я зашел, и меня окутало жутким смрадом, и я сомнамбула тут верный, влекомый голосом все шел. Решетка вдруг встала на пути, и я увидел здесь гробы и свечи. Игра свечей, словно танцует танец с мраком, кавалером тут своим. Решетка каким-то образом открылась, словно, призрачный швейцар ее здесь отворил. И я вошел в это сумрачное ложе. Подойдя к гробу с надписью любимой, я остановился и сожалел. Вдруг крышка гроба отворилась, и показалась костлявая рука. Она подошла ко мне, и мое лицо в ужасе исказилось. Она промолвила: «Не бойся! Это я тебя звала!». Я находился в протоплазменной жиже сожалений. О, вы душевные страницы тоски моей печальной, раскройте вы истинный рассказ о ней, звезде моей неугасаемой. Она предстала передо мною нимфой, выходившей из моря роз, Увесив все тело роз тут лепестками, она стояла в сиянии золотом. Ее прекрасное лицо, подобно солнцу светило, то об-давая теплотой, то нежностью ласкала. То, как луна она была, светила в ночи белым светом, но не в кромешной тьме вечного тут Ада. Она влюбилась здесь в меня, и мы собирались с ней уже жениться. Но, как-то она узнала от меня, что я изменился: что я бродил по лесу в постоянной задумчивости своей. Но она обещала любить до гроба, кто к ней ласков был. Когда она узнала, что я во мраке пребываю, то выпила с горя жуткий яд.

О, ветры Времени расскажите, как при жизни она была мила, и локоны ее тут золотые лучезарным сиянием отдавали здесь. Она была прекрасной нимфой и любви богиней, Флорой радостных цветущих дней. Такое прекрасное сияние сверкавшей утренней зари! Я помню все, что с нею было, она была как утро вечности моей!

Средь тьмы веков, в молчании строгом стоит романтик-дьявол, дух он тьмы. И призрак ночи, как демон тьмы уносит жизни по одной в свои зловещие чертоги. Перевоплощения тут разнообразны, могут быть. Он манит яствами, богатством, серенадой пленяющие сердца. Как хамелеон меняется он тут. И, словно опытный охотник, расставляет свои сети.

О, бури обуреваемые мною, гнетут в душе моей меня. Пускай гнетут, на то их воля. Я, как Мальдорор здесь одинокий, превращаюсь здесь в него. И вот я сижу у ночного моря и думаю, почему я стал избранником тут тьмы. И я неистово здесь крикнул: почему оказался избранником твоим? Если не твой бокал, предложенный тут мне, то не было бы смерти моей любимой, то мы были бы муж с женой.

Я прогнивший изнутри скелет в бренной оболочке. Я существую, значит, перестаю тут жить.

Гонимый морем в неизвестность, он песнь Голландца вспоминал. Привет, о, скиталец седого моря! Еще раз здравствуй и прощай! И дуновение неистового великана силу набирало тут и корабли он здесь направляло на дьявола клыки.

Я брел над своей судьбой, тут размышляя, и вижу, как ко мне навстречу шел печальный человек. О, ужас, что я у него над головой увидел: ветвились ветви дерева с его спины и все больше и больше становились здесь они, а лицо свое он прикрывал рукой.

И убил любовь, как змея убивает свою жертву, и в моем сердце жалость и тоска.

Я совершил жизни суицид, теперь раскаиваюсь за это. Я лишен путевки в жизнь. Со смертью тут моей раскаяние всту-пит в силу. Я, как дьявол, который подписал со мной контракт.

Тоска, печаль гнетущая меня, все дальше уходила вглубь полей, то насылала сновидения на меня, то снова выходила из чащи дебрей, Мои сны красивые с утра были превращены в мрачные темные века. Все дальше во мрак я уходил, и сон явью казался для меня. Блуждая здесь среди теней, здесь я постепенно тенью становился. О, Боже, Боже будь к нам нежней, нежней и мягче, как свет небесный твоих лучей, как солнца луч такой уж теплый.

Я потерявший все на свете и кров, и сладкий сон, и невесту красивую мою, иду в тумане мыслей этих, в тумане мрака и тоски.

Я шел над водой навис туман, обволакивая все на пути своем. Я видел тут очертания гор высоких, окутанных туманом, как вуалью незнакомка. И, кто-то песню начал петь, напев был нежный и приятный. И эта песня завораживала всех, кто проходил тут мимо. Это был, словно как любви сонет, и, как серенада призрачных эфиров. И я на вверх тут посмотрел, и увидел, как с одной вершины гор свисают локоны златые, Они длинны, как жизненная река, и сверкали как бриллианты золотые. И хозяйкой их здесь была прекрасная тут дева, призраком стала из-за несчастной здесь любви. И пела она так красиво, и привлекала моряков к себе, а потом сердца их разбивала, как о рифы корабли. И я спросил ее: «Приветствую тебя я, о, призрачная дева, сирена туманных вод! Скажи, почему ты призрак?». Они сказала, глядя на меня: «Когда-то я была, как роза алая, благоухала ароматами тут нежными. И золотые волосы длинные такие. И вот однажды я сидела на берегу прозрачных вод, расчесывая волосы свои, и песню я напевала прекрасную свою. И как раз подплывал моряк прекрасный весенним днем, и, услышав мое пение с корабля, спросил: «Как звать тебя дитя морей? Пение твое так превосходно, что пленило здесь меня. И сразу влюбился я в тебя». И я ответила ему: «Я Лорелея, так зовут меня. Зато что ты такой прекрасный влюбилась тоже я в тебя». О, сколько чудесных дней провели мы вместе, не описать сло-вами эти дни. И я в мечтах тут представляла, что мы станем, как муж с женой. И тут однажды казус произошел один: мы поссорились, и эта ссора запомнилась мне навсегда. И сердце мое разбил мой любимый тут прекрасный. И горько плача, с этой горы упала, разбилась о морские рифы. И тень моя со временем ожила и решила отомстить». Я, слушая ее, воспоминаниям тут предался, я вспоминал о невесте здесь моей, история была однообразна. Она спросила здесь мня: «Что с тобой случилось?». И я промолвил: «Твоя история ранила меня: я вспомнил о своей любимой».