Записки заблудившегося в кромешной тьме Ч. 1

Вся... жизнь - призрак

Аннотация

Эта первая часть цикла «Черный смог Сияния Разума»

Уважаемые читатели, я задумал это произведение как сюрреалистический сон одного из моих героев - Александра, который ушел от реальных проблем в мир собственных снов, посредством постоянного употребления алкоголя, сделав первый шаг к своему моральному разложению, и впоследствии пристрастился к наркотикам как к дополнению к новым ощущениям. Вы, конечно, будете задавать себе много вопросов, но я Вас уверяю, что я описываю не божественное преклонение этому напитку и этим препаратам, а наоборот то, что они являются бичом всего человечества. И этот цикл для тех, кто не встал, как некоторые мои сверстники, на путь уничтожения своего «Я». Эти два произведения, входящие в один цикл - мое видение этой ужасной проблемы. Этот цикл состоит из двух снов: \\\"Песни падшего во мрак\\\" и \\\"Песни Морриган\\\". Второй сон, \\\"Песни Морриган\\\", рассказывает о борьбе иррационального с рациональным, в результате которой побеждает рациональное. Там - мои видения полусна. Он написан в стиле авангардного метода нарезки вкупе с сюрреалистическими снами.

Когда Александр и Максим были подростками они дружили, совершали длинные поездки на электричках зайцем. Они любили эту феерию свободы. За это родители этих двух ребят волновались. Придя домой, они задавали вопросы, словно следователи преступникам: «Где ты был? Что делал?» Максим рассказывал все, а Александр нет. Если вопросы повторялись, Александр иногда ничего не отвечал, уходил от этих вопросов, а иногда врал начисто.

Подобно Омару Хайму я говорю: «Истина в вине!» И друг его промолвил тут в ответ: «Ну, ты чудак говорить такое. Если ты будешь зацикливаться и часто употреблять, ты во мрак здесь попадешь, и тебя забудут и от тебя уйдут. Попомни эти слова, Александр, ты еще мой лучший друг. Если ты еще будешь употреблять, наша дружба разорвана будет навсегда. Никто не любит алкоголиков и наркоманов». И Максим ушел из квартиры Александра. Но затем, видя, что Александр не внял его словам, Максим разорвал дружбы отношение. Это была первая причина их разрыв. Вторая же была скорая женитьба Максима. Но когда человек жениться, его обязанностью является заботы о своем потомстве и о жене. И связываться с вечно пившим спиртное, им уже не хочется. А Александр все пил и пил и этим погубил себя.

Ты пропитан весь галлюциногенами...

Ты призрак, призрак времени...

Эти слова были сказаны другом Александра, когда он пил одну за одной крепкий абсент.

Однажды Александр увидел ужасный сон, о том, что он в роли превращенный впослествие в черного человека, черного всадника, проводника в мир теней. Вот его сон, полураскаяние:

Песни падшего во мрак

Посвящается проклятым поэтам, которых я очень люблю: Шарлю Бодлеру, Артюру Рембо, Шарлю Кро и Лотреамону

«Но знайте поэзия везде, где только нет

дурацкой и глумливой ухмылки человека...»

Лотреамон «Песни Мальдорора» (VI. 2)

Минизарисовка в стиле стихотворений в прозе XIX века

(1) Я обращаюсь к вам, о, светлые читатели, не обремененные мрачными мыслями, читая этот трактат стихотворе-ний в прозе, никогда не повторяйте мой путь, ибо этот путь ведет во мрак, к готическому мироощущению себя в этом мире и одиночеству. Не искушайте себя, ибо это искушение морального порядка, безличия, светлой стороны вашей сущности. Причинами вхождения во мрак служат разные пути: алкоголизм, наркомания, несчастная любовь, мрачные мысли о смерти. Если вы прочитавшие вышесказанное бросите эту книгу, то бог вам судья дерзайте, а если вы заинтересуетесь этим трактатом, будете жалостливы к главному герою, то слушайте мой рассказ. Я уподобился Дюкасу Исидору – великому символисту буржуазных лет, и взял за эту основу «Песни Мальдорора». Исидору Дюкасу я шлю пламенный привет!

(2) Как-то раз идя по улице ночной и, вдруг, вихрь возник ужасный и меня он подхватил и отнес в местность неизвестную тут мне и железные фонари как свечи здесь горели, и стоял тут один странный дом. Когда я его увидел и постучался здесь в него. Раздался голос тут из дома: «Входите, дверь открыта!». И я вошел и увидел, как горели свечи и передо мной возник тут стол. На столе стояли напитки, яства, и за столом сидел какой-то человек. «Вы кто? - спросил я. - Зачем тут стол?» Он усмехнулся и ответил: «Я родственник тут твой из краев далеких, садись за стол, в ногах тут правды нет». И он налил стаканчик тут спиртного, имевший очень тусклый вид, на спиртное не похожее никак. И собеседник мой сказал: «Не грех тут выпить за такую встречу». И я вошел тут в сон гипноза, и выпил, и передо мною пронеслась вся жизнь моя в тумане здесь потока. И, вдруг, в этой туманной дымке мой собеседник растворился и ехидно усмехаясь, заговорил: «До скорой встречи на балу!» И, вдруг я оказался на балу, повсюду витали тени, горели свечи, тьма была, и угощений миллионы стояли на столах. Еще не выветрились пары напитка, который дал мне человек с краев далеких, назвавшись родственником моим. И вдруг подошел ко мне человек тут в черном и дотронулся до плеча. И оглянулся и он со мной заговорил: Приветствую тебя храбрец бесстрашный, приветствую тебя здесь на балу. Пойдем теперь со мной я, что тебе покажу... И он достал весы и показал мои несчастья с пол-тоны весу. И я в ужасе был от дел своих: «О, Боже, что я натворил: сгубил родных, невесту любимую мою и себя тоже» И он промолвил мне в ответ: «Я уведу тебя за прегрешения в мир страшный и покажу мучений боль, а ты отдашь за это радость дней своих и жизни света, счастья тут поток. Что хочешь взамен, я все исполню. И я, подумав, что я уже на волоске от смерти и промолвил тут ему: «Я хочу в каждом сне здесь пребывать, и отказаться от реалий жизни, я сюрреалистом хочу стать, в глубоком этом смысле». «Ну что ж подписывай контракт – сказал человек тут в черном, доставая лощеную бумагу с печатью Ада на краю. И я подписал, беря в руки гусиное перо. Когда контракт был уже подписан, он рассмеялся дьявольски и проговорил: «До скорой встречи я за тобой приду!» И я с ухмылкой на него взглянул, говоря себе такие сроки: «Не выйдет сударь, я пока живу!»

(3) И я уснул и увидел сон прекрасный, где все благоухает и цветет, но вдруг нависла тьма, и передо мною предстал человек в черном одеяние. Я спросил его: «Ты кто?», а он ответил: «Я тень твоя. Я призрак преисподней!». И я в ужасе был от этой встречи, и убежал я от него. И я вдруг проснулся. Но это был только сон, но, правда, вещий. И вот, гуляя однажды по ночному лесу, подул ветер прямо мне в лицо. И вдруг я увидел черного, как сажа, скакуна с всадником в черном облачении. Когда он остановился на минуту, я спросил его: \\\"Как звать тебя о, странник ночи?\\\". И он ответил мне: \\\"Я призрак! Дух я тьмы!\\\".

(4) И вот спускаюсь я во врата Аида, где ужас второе имя, вы знаете кого. Там тигро-спрут: гигант, охранявшие врата. Как Цербер древнегреческий там он был. \\\"Во мрак спуститься, словно, в Дантов Ад\\\" - такая мысль мелькнула у меня. И нагие люди здесь ходили и предавались земным утехам, и кто-то здесь даже пил женский сок.

(5) Железная дева над тобой свершает суд. Как дамоклов меч, нависла над тобою. Лишен ты глаз, и сердца ты лишен! И сумрак тут кровавый навис здесь над людьми. Прогнали разум, как нищенку из прекрасной залы, а вместо нее впустили чудовищ здесь своих.

Во мраке пребывать, словно зайти на пир чумы и выпить за ее здоровье ром кровавый.

\\\"Во мраке мыслей пребывать, это значит, на свет возврата нет!\\\" О, вы кто прочитает сей же труд, я вас тут предупреждаю: любите ту, что мила ведь в этом - жизнь. Во мраке ужасы витают и соблазнительно манят, для тех, кто слаб душой и телом. Те в свой мозг этих мыслей пускают рой.

(6) Все дальше продвигались в чащу леса: я и мой черный проводник. Я на миг остался тут один, мой проводник ушел куда-то. Но, вдруг, вдали показался анчар ветвистый, словно, руки тянулись к небу у него. Я увидел, как его корни подгрызает огненный дракон, а змееящер висел на его ветвях. Лицезрев все это, мне стало жалко этого беднягу, хотя он деревом предстал передо мной. Увидев он меня, он вдруг заговорил: \\\"Приветствую тебя о, проходивший мимо путник! Прошу послушай мой рассказ. Я вечный мученик Аида знал бы он как мне плохо тут, стою средь огненного жерла. И сок мой вечно ядовит. Им же питаются эти твари. Недавно тарантул пробегал, остановился он, ко мне он подбежал, вце-пился он в меня острыми, как лезвие зубами. Однажды скелеты в пляске Святого Витта передо мной плясали, и сок из жил моих пили чарками большими. Давным-давно я был еще юнцом с зелеными, как весна, глазами. Я наслаждался пением птиц, когда по лесу я гулял. Жизнь сама собой прекрасна, когда ты не искушен! Но есть моменты: сумрак ночи довлеет над тобой, хоть он в образе твоей тени перед тобою предстает. Ведь ночь загадочна и в свои чертоги манит она тебя. Наденет на тебя он маску смерти и маска выпьет твои соки и новые туда нальет\\\" Подумав минуту, он продолжать: \\\"Я тебе вот, что скажу: юность моя проходила в мире грез, а сейчас во мраке скитаюсь я. Мои грезы, как призраки со мною не расставались. Их встречи наяву не проходили и только во сне мы с ними встречались\\\". После мучений анчара пошел я дальше, увидел бездну мрака, где обитала пустота. Она была в виде паука, вечно голодного и сплетающего тут сеть. Еще я тут видел бедствие людей, как холод, кровожадный великан в образе римского Коммода, душил их, словно, Геркулес. И голод их мукам подвергал, и стон был, подобен зверю, здесь его. \\\"О, бедный, бедный ты народ, влачивший такое бремя! О муки Ада, как муки на Земле!

(7) Идя по улицам тут мрачным, он видел все на своем пути: и муки страшные людей, и души, уносимые в чертоги Ада и прокаженных, тянущие к нему свои руки. Но вдруг предстали перед ним скелеты в зловещей пляске. Надеты маски тут на них: личины, пропитавшие их ядом. И в этой суматохе карнавала я растворился, словно призрак. И люди в образе змеи все дальше двигались к проходу и исчезали там они, окутавшие себя туманом мрака, как одеждой.