В увольнение за аттестатом.часть1

Амурская область, г. Белогорск.

1964—1965 гг.

В ту новогоднюю ночь ефрейтор долго не мог заснуть. И не по причине молодецкого храпа, которым заполняли все пространство теплой и уютной казармы крепко спавшие сослуживцы. С недавних пор его все чаще стала посещать мысль о необходимости продолжить образование. В послеармейской жизни, даже имея специальность, на «восьмилетке» далеко не уедешь. Конечно, можно пополнить собой ряды пролетариата (как-никак — передовой класс), но хотелось достичь чего-то большего. К тому же он не сомневался, что это ему по плечу.

«А может быть, я слишком требователен к себе? — размышлял он, ворочаясь в постели. — Но как выкроить время для учебы ефрейтору, если даже солдатам, которым живется посвободней, сложно порой найти полчаса, чтобы написать письмо домой. Такова она, служба в воздушно-десантных войсках»

Что же остается? Демобилизоваться через год, в ноябре — декабре. Вернуться в Новосибирск, на родной завод, к токарному станку. И работать токарем. Сколько? Год, два, три, но не всю жизнь. А дальше что? Здесь его воображение опускало крылья

Шел второй час ночи, а он все никак не мог заснуть. Разные мысли клубились в голове, но, к сожалению, ни одной дельной. И вдруг в памяти всплыла фраза из какой-то давно прочитанной книги. Там говорилось приблизительно следующее: чтобы чего-то достичь в жизни, надо ставить перед собой цель, которая, на первый взгляд, кажется недосягаемой, и идти к ней через все преграды. Пока предел его мечтаний — десять классов. А если рассматривать это лишь как промежуточный этап и всерьез подумать о высшем образовании? Да, взять и поступить в институт, и не через три года, после школы рабочей молодежи, а уже на будущий год — после армии. Замысел дерзкий, даже жутковато, но где наша не пропадала. «Решено», — прошептал он. В прикроватной тумбочке нашел на ощупь новенькую записную книжку, приготовленную для «гражданки», и, стараясь не издать ни звука, направился в Ленинскую комнату. Включил свет и, сев за стол, на первой странице написал крупными буквами: «Закончить в 1964—1965 годах два последних класса средней школы, получить аттестат о ее окончании и поступить в институт». Позже он недоумевал: зачем вообще понадобилась эта немудреная запись? Но рационального объяснения найти так и не смог. Может быть, подсознательная вера в волшебную силу запечатленного слова заставила его сделать это? Что написано — то сбудется Вернувшись в казарму и попытавшись реально осмыслить, насколько осуществимо то, что он задумал, конечно же, не мог не вспомнить об одном прискорбном обстоятельстве — о том, как безалаберно относился к учебе до восьмого класса, откровенно бездельничая, постоянно балансируя между двойкой и тройкой. Теперь все будет по-иному. «Цель поставлена, ее нужно достичь во что бы то ни стало», — с этой мыслью он, наконец, заснул.

Достать учебники для девятого и десятого классов труда не составляло. Гораздо сложнее обстояло дело со временем для учебы. Здесь он мог располагать только своим кратким, точнее мимолетным, солдатским досугом и часами, отведенными на отдых. Предстояло сократить время сна с восьми до четырех часов и при этом не выглядеть невыспавшимся. Второй резерв — увольнения, ими придется пожертвовать полностью. А лучше всего вообще не расставаться с учебником, потому что бывают порой, хоть и нечасто, неучтенные, незапланированные свободные минуты на стрельбище, во время парашютных прыжков. Иногда случаются и затяжные перерывы, длящиеся часами. Все эти временныґе ресурсы нужно использовать как можно полнее. Настойчивость, с которой он взялся за реализацию своего плана, уже вскоре принесла результаты. Учебный материал, который раньше в школе давался с великим трудом, теперь поглощался и усваивался с первого прочтения. Откуда брались силы — неизвестно, но неожиданно для себя Владимир обнаружил, что не испытывает усталости после ночных занятий. Если раньше он не высыпался и за восемь часов, теперь, после четырех-пяти часов сна, был на удивление свеж и бодр. Командиры взводов, дежурные сержанты лояльно относились к таким, ставшим систематическими нарушениям режима, но командир части, заставший его однажды в первом часу ночи с учебниками в Ленинской комнате, был удивлен и возмущен.

— Ефрейтор, почему не выполнили команду «отбой»?

— Не заслужил, товарищ подполковник, — четко ответил Владимир, решивший немного схитрить.

— Как это понимать? Считаете, что отдыха не заслужили? — уже спокойнее спросил командир, бросив взгляд на двух солдат, драивших пол по наряду вне очереди.

— Так точно, — подтвердил Владимир. — Как вспомню, что образования не хватает, — заснуть не могу, бессонница одолевает.

Всегда решительный командир слегка оторопел от такого признания, но какого-то поспешного и малоприятного для Владимира решения, по обыкновению своему, принимать не стал. Подойдя к столу, взял в руки стопку учебников.

— Физика, история, тригонометрия, — удивленно перечитывал он названия книг, а потом по-свойски и совсем не по-уставному спросил:

— Слушай, ефрейтор, не лукавь Объясни: в чем дело?

Владимир понимал, что в эти минуты решается его судьба и от того, как ответит он на вопрос командира, зависит, чем все кончится.

— Товарищ подполковник, — утратив недавнюю бойкость, сбивчиво начал Владимир свои объяснения, но мгновение спустя, собравшись с духом и вытянувшись в струнку, отчеканил: — У меня восьмилетнее образование. В армии хочу закончить десятилетку. Решил посвятить занятиям все свое свободное время, в том числе и часть того, что отведено для сна. Думаю подготовиться за три-четыре месяца и сдать экстерном экзамены за девятый и десятый класс. Не знаю, удастся или нет, но намерения у меня самые серьезные

Владимир умолк. Молчал и командир, внимательно рассматривавший ефрейтора, который в общем-то был в части на очень хорошем счету. Однако то, о чем он поведал, воспринималось подполковником как нечто утопическое. Желание, конечно, похвальное, но не переоценил ли парень свои возможности Еще раз окинув Владимира изучающим взглядом, сказал:

— Завтра зайдете ко мне в кабинет. А сейчас — отбой.

Финал этой встречи Владимира обрадовал. Судя по всему, командир отнесся к его грандиозному плану хотя и недоверчиво, но в то же время с сочувствием и пониманием. На следующий день он убедился в правоте своих предположений. Подполковник во время краткой беседы хотя и не дал ему официального разрешения на ночные бдения, но и категоричного запрещения тоже не прозвучало. Владимир понял это как негласное одобрение его действий. На большее он и не рассчитывал, этого было вполне достаточно. Теперь он чувствовал себя гораздо уверенней, упорно осваивая учебный материал. Правда, иногда его посещали сомнения как в правильности системы подготовки, так и в конечном результате: ведь он рассчитывал уже через месяц получить аттестат зрелости.

Успешно штурмуя школьную программу, он сумел проявить себя и на служебном поприще. Та самая «ленкомната», в которой он засиживался ночами, служила местом политзанятий для всей роты. В дневное время Владимир занимался ее оформлением с применением новых материалов и форм того, что именовалось наглядной агитацией. Работа еще не была закончена, а слух о «ленкомнате» как образцовой уже дошел до самого командира дивизии, который, проезжая попутно, не замедлил появиться здесь собственной персоной. Не ожидавший увидеть генерала, ефрейтор сначала оробел, но, преодолев растерянность, бодро отрапортовал о своей работе. Генерал все внимательно осмотрел, о многом расспросил и, хотя на похвалы поскупился, чувствовалось, что уехал довольным. Подтверждением тому стал приказ по дивизии, которым Владимиру предоставлялся краткосрочный отпуск на родину. Получить такое поощрение — самая заветная мечта любого солдата. Был бы несказанно счастлив и Владимир, имей он другие планы. Однако приказ, который мог отменить только сам генерал, появился весьма некстати. Надо было что-то срочно предпринять, и Владимир решился

— Товарищ подполковник, разрешите отказаться от отпуска, — войдя в кабинет командира части, выпалил он, не без основания полагая, что реакция на его просьбу может оказаться неоднозначной.

— В чем причина отказа? — медленно вставая из-за стола, спросил подполковник.

— Родина у меня есть, родителей нет. Прошу вашего разрешения в период предоставленного мне отпуска сдать экзамены за среднюю школу.

Командир, видимо, ожидал подобной просьбы и поэтому без каких-либо комментариев сразу, по-деловому спросил:

— Ты уже договорился в школе об условиях сдачи экзаменов?

— Нет. В школе я еще не был, но считаю, что экзамены выдержать готов.

— В таком случае возьми увольнительную и сегодня же, а не успеешь — прихвати и завтрашний день, обойди школы города, поговори с директорами, узнай, насколько возможно сдать экзамены экстерном. Хотя, честно говоря, — это нужно было сделать гораздо раньше