Седьмой» прыжок

Новосибирск — г. Белогорск Амурской области.

1962 г.

Впервые Владимир увидел парящих в небе парашютистов, загорая на городском пляже. Тысячи любопытных глаз были устремлены ввысь. Сначала от самолетов отделились темные точки, а потом небо как бы расцвело одуванчиками парашютов.

Минуло два года. Владимир окончил ремесленное училище, работал токарем, но увиденное в тот летний день помнилось до мельчайших подробностей. Так глубоко запала в душу мечта — стать парашютистом.

Однажды в цехе появился незнакомый паренек. Из-под его спецовки выглядывал ворот солдатской гимнастерки. Разговорившись с новичком, Владимир узнал, что Василий Ершов служил в воздушно-десантных войсках и имеет на своем счету больше ста прыжков с парашютом.

— Как думаешь, можно у нас на заводе организовать парашютный кружок? — спросил Владимир.

— Конечно, можно. Аэроклуб нам поможет.

Желающих заниматься в кружке нашлось немало. Теорию парашютного спорта «проскочили» быстро, за три недели. С нетерпением ждали, когда начнутся сами прыжки. Ожидание затянулось в связи с плохими погодными условиями. В один из этих дней Владимира вызвали в военкомат. Явившись туда в назначенный день, он представился пожилому подполковнику и, ответив на его вопросы, сообщил, что занимается в парашютном кружке.

— Уже прыгал?

— Пока нет, но скоро начнем — ответил призывник.

— Когда сделаешь три прыжка с парашютом и представишь справку, направим тебя служить в воздушно-десантные войска, — пообещал военком.

Из его кабинета Владимир вышел в возбужденном и радостном настроении: он будет служить в ВДВ. Только в одном загвоздка: пока погода нелетная, прыжков не видать, как собственных ушей. А время поджимает

Своей проблемой он поделился с Василием.

— По части погоды ничем помочь не могу, — ответил тот. — Ею небесная канцелярия заведует, а вот «липовую» справку выпишу хоть завтра.

Василий был своим человеком в аэроклубе, ему доверяли оформлять свидетельства парашютистам, совершившим прыжки. Желание стать десантником было столь велико, что Владимир после недолгих раздумий согласился принять это сомнительное предложение. Так в его личном деле появилась «липа» о шести парашютных прыжках.

Третьи сутки эшелон с призывниками идет на восток. Ночь. Ребята спят. Не спится только Владимиру. В голове — неотвязная мысль: «Имел ли я право идти на обман? Спасибо, Вася Помог, называется Страшно подумать, что будет, если вдруг все откроется» Единственное оправдание в том, что сделал он это из самых благих побуждений. Есть же подобные примеры в отечественной истории. Разве не приписывали себе лишние годы пацаны военной поры, уходя на фронт в пятнадцать-шестнадцать лет? Не добывали разными путями безупречные медицинские справки далеко не блиставшие здоровьем строители метро и Комсомольска-на-Амуре?

И вот долгий путь позади. Молодые солдаты осваиваются с новой для них обстановкой, с суровыми законами армейской жизни. Главная тема разговоров — предстоящие прыжки с парашютом. Понятно, почему она так волнует новобранцев, у каждого из них всего от одного до трех прыжков и только у Владимира — «шесть». Охотно обсуждая с сослуживцами все вопросы, представлявшие общий интерес и касавшиеся различных сторон начавшейся службы, о воздушном десантировании он предпочитал не распространяться, солидно отмалчивался.

Занятия по воздушно-десантной подготовке не заставили себя ждать. По шаткой лестнице Владимир поднимается на тренировочную площадку тросовой горки. С тридцатиметровой высоты ему хорошо видны городские улицы, извилистая лента реки и высившиеся вдалеке сопки. Открывшаяся перед ним широкая панорама окрестностей поражала красотой, но, посмотрев вниз, он невольно отшатнулся назад. Чувство страха перед высотой овладело им настолько, что сковало руки и ноги. По своей юношеской самоуверенности он и не предполагал, что с ним может такое случиться. Сердце билось в учащенном ритме, отсчитывая последние мгновения перед прыжком. Не прыгать — нельзя. И подавив страх, огромным усилием воли не дав ему проявиться внешне, он сразу же, как только услышал команду «пошел», устремился по тросу вниз с высоты десятиэтажного дома.

— Молодец, — похвалил инструктор, — лучше всех прыгнул. Сразу видно — не новичок

На аэродром Владимир приехал с хорошим настроением. Вчера он отлично отстрелялся, за что получил благодарность, а сегодня, наконец, закончатся все его терзания. И что бы ему ни пришлось пережить там, в небе, и по пути обратно на землю, он навсегда избавится от чувства мучительного несоответствия своей, уже утвердившейся среди сослуживцев и командиров репутации наиболее опытного парашютиста.

— Готовы к прыжку? — спросил командир взвода.

— Так точно!

— Прыгать будете первым, я — последним.

— А почему я первым? — забеспокоился солдат.

— Потому что опыта больше, чем у остальных Прыжок-то какой по счету?

Век бы не слышать этого вопроса.

— Седьмой, — багровея лицом и не поднимая глаз, в последний раз соврал Владимир.

— Тем более

Подняв снежный вихрь, АН-2 вырулил на старт. К нему, сгибаясь под сильной струей воздуха и тяжестью парашютов, цепочкой двинулись десантники. Только теперь, в воздухе, Владимир до конца осознал, что через несколько минут ему действительно придется прыгать с парашютом. И не седьмой, а всего-навсего — первый раз в жизни

Распахнулась дверь, выпускающий замер в ожидании сигнала к началу десантирования. Внизу, в километре от самолета, проплывала земля. С содроганием, во много раз превосходившим тот страх, который он испытал, оказавшись впервые на тренировочной вышке, Владимир глядел в разверзшуюся перед ним бездну. Но когда раздался резкий звук сирены и команда выпускающего, он, и не помышляя, что может поступить иначе, почти в бессознательном состоянии первым шагнул в пустоту, отдавшись во власть мощных воздушных потоков. И с замершим от новизны и остроты ощущений сердцем парил в свободном полете до того момента, пока тугой рывок строп раскрывшегося парашюта не замедлил его движения. Теперь он плавно спускался туда, где его и остальных десантников ожидала встреча с родной землей. И она, раскрыв свои материнские объятия, бережно приняла каждого из них.